Старый Харьков
Каталог статей
| Главная » Статьи » Статьи |
Благоустройство старого Харькова: благодаря и вопреки
| Несмотря на то, что к середине XIX века Харьков стал крупным губернским городом, его благоустройство, мягко говоря, оставляло желать лучшего: темные незамощенные улицы, регулярные затопления низинных частей населенного пункта в половодья, ужасающая антисанитария в местах базарной торговли и на берегах рек. В 1846 году по инициативе и под председательством тогдашнего харьковского генерал-губернатора Н. А. Долгорукова был создан комитет для рассмотрения вопросов о нуждах харьковского благоустройства. Благими намерениями... Среди улучшений, запланированных этим комитетом, были, например, проекты засадить бульваром всю Торговую и Николаевскую площади до самой Сумской, устроить набережные вдоль берегов харьковских рек, провести водопровод, выровнять улицы, а на перекрестках построить тротуары для пешеходов, привести в порядок спуск с Холодной горы, устроить садики вдоль Екатеринославской улицы, уничтожить так называемую Барабашовскую греблю на Лопани, из-за которой застаивалась вода в реке, и выстроить на ее месте мост. В книге «История города Харькова за 250 лет его существования» Д. И. Багалей пишет, что предположений и благих намерений у Долгорукова и его соратников было немало, но все они «разбивались» о вечный недостаток денег в городской кассе и неизбежно наталкивались на медлительность петербургских канцелярий, куда отсылались генерал-губернаторские проекты и где они залеживались годами. ...Из широких планов генерал-губернатора было осуществлено только немногое. Осушена при помощи каналов улица от университетского манежа до уездного училища, выстроен новый Нетеченский мост, Университетская горка приведена в лучший вид. На Екатеринославской засыпан, по-видимому, неудачно, существовавший здесь бассейн и установлена деревянная решетка, а на Тюремной площади (в районе нынешней Привокзальной площади — Т. Б.) вырыты рвы возле острога. Берега реки кое-где были подняты подсыпкой навоза». «Проекты улучшений свидетельствовали о просвещенном внимании начальства к интересам города и горожан, — пишет историк. — Но сами горожане влиянию начальственных идеалов поддавались плохо. На Екатеринославской место бывшего бассейна обыватели считали очень удобным пунктом для свалки навоза, так что губернатору пришлось делать особое предписание, запрещающее унаваживать эту площадку. Вместо навоза в яму, образовавшуюся на месте бассейна, велено было сбрасывать грязь, очищаемую с Лопанского моста и деревянной мостовой на Екатеринославской. Думе предписано было засыпать навоз известкой, а сверху — землей, чтобы не было дурного запаха. О благоустройстве в местах, отдаленных от показных улиц, можно было судить по тому, что на недавно устроенном Лопанском базаре возле кузинских лавок сваливались целые кучи навоза, распространявшие по всему базару и прилегающей к нему местности невыносимое зловоние». «Лошадиный» доход — Большинство хороших идей по благоустройству Харькова возникали и раньше, еще при Екатерине II, но всегда их осуществление упиралось в отсутствие денежных средств, — рассказывает директор Харьковского частного музея городской усадьбы Андрей Парамонов. — Кстати, население совершенно спокойно относилось к тому, что в городе грязь, улицы не замощены. Никаких прошений со стороны горожан не было. Людей все это устраивало. А не устраивало именно начальство. В Харьковской губернии были военные поселения, здесь регулярно проходили какие-то маневры, смотры войск и т. п. Соответственно, сюда ежегодно приезжали члены императорской фамилии, которые видели в Харькове грязь и разруху. Поэтому комитеты по благоустройству назначались именно «сверху». Однако все это наталкивалось еще и на нежелание городской думы что-либо делать. Ее члены стремились, прежде всего, соблюдать собственные торговые интересы, а не заботиться о благоустройстве города. После смерти Долгорукова (он умер в апреле 1847 г., не осуществив и десятой доли планов по благоустройству Харькова), на пост генерал-губернатора был назначен Сергей Александрович Кокошкин — «полицейский в душе и инженер по образованию», при котором, однако, «дело городского благоустройства сильно шагнуло вперед». Император ему доверял, зная его как честного человека. И Кокошкин получил неограниченные полномочия. Прежде всего, он тщательно изучил состояние дел в доходах и расходах городской думы. И обратил внимание на то, что в Харькове продается очень много лошадей, которых приводят сюда на время ярмарок. Никакого налога с этих сделок купли-продажи не собиралось, а он был нужен хотя бы для того, чтобы иметь средства убирать кучи навоза, остававшиеся после этих лошадей. На самом деле, налог на продажу лошадей существовал, но харьковская городская дума его не взимала. А Кокошкин, узнав о существовании такого налога, потребовал его исполнения. Поэтому вскоре был назначен сбор в городскую казну определенной суммы с каждой проданной лошади. Вроде бы это были копейки, но в общем зачете получалось почти 400 тыс. рублей серебром. Таким образом, Кокошкин заложил хорошую основу для дальнейшего благоустройства города. Благоустройство под кнутом — Что же реально удалось сделать? — Во-первых, при Кокошкине были отремонтированы или построены заново все мосты. Для общественного водоснабжения восстановлены все колодцы, а также вырыты новые. Хотя в планах комитета по благоустройству, созданного при Долгорукове, и была идея создания водопровода, но члены комитета в то время не имели представления, где взять источник воды такой мощности, чтобы построить водопровод. Дело в том, что расположенная на хорошем водоносном слое Карповская криница, из которой население традиционно брало воду, находилась в частной собственности. И только после того, как Карповы подарили Карповский сад городу (взамен определенных дворовых мест) и источник стал собственностью города, стало возможным говорить о создании водопровода. Карповская криница существует и сейчас, но уже в запущенном состоянии. Заниматься благоустройством города в те времена было сложно еще и по той причине, что в Харькове регулярно происходило большое количество пожаров. И сколько бы ни было пожарных, они не могли спасти ситуацию, потому что по городу было много хат под соломенными крышами. Кокошкин заставил жителей убрать все соломенные крыши из центра города. Для этого был дан год. Те, кому замена крыши была не по средствам, должны были за это время переселиться на окраину. — Жесткая мера... — Конечно, но представьте себе, что вы построили хороший дом, а у соседа — хата под соломой. Она загорается и от нее горит все вокруг! В таких условиях вопросы благоустройства города были просто бессмысленными. Кокошкин также очень жестко относился к строителям. До его прихода подрядчики просто наживались на государстве, зачастую строя здания как попало. Кокошкин был хорошо знаком со строительным делом, поэтому мог следить, как подрядчики тратят деньги. Как, например, обманным путем купец Елиокин уже носит медаль за постройку Озерянской церкви на Холодной горе, а на самом деле храм не строится. Когда генерал-губернатор пригрозил ему тюрьмой, церковь была построена. Выравнивались улицы. Если раньше каждый житель мог выносить свой забор как ему вздумается, то при Кокошкине все должно было быть выровнено. — Делалось ли что-то для очистки харьковских рек? Багалей писал, что вода в харьковских реках еще в конце XVIII века признавалась врачебной управой «негодной для употребления», в XIX веке медики называли ее «гнилою». — Реки загрязнены были еще и потому, что Харьков был центром торговли шерстью, которая здесь же и отмывалась. Шерсть, а также коноплю, замачивали в воде вдоль берегов. Естественно, распространялся неприятный запах. Во времена Кокошкина шерстомойные заведения заставили перенести ниже Харькова по течению рек. И вообще был запрет на вымачивание конопли в реках. За пределы города, на Залютино, были выведены и скотобойные пункты, где резали скот и обрабатывали кожи. Отходы этого производства, естественно, тоже попадали в реки. Также убрали мельничные плотины, что дало возможность не застаиваться речной воде. Кроме того, при Кокошкине начали обрамлять русла рек, потому что при разливах рек каждую весну были большие наводнения, и людям приходилось передвигаться на лодках. Обустройство речных русел на реке Харьков начиналось примерно с того места, где находится Горбатый мост. А на Лопани в то время еще не было Благовещенского базара, там находились только жилые дома. И Кокошкин, чтобы развивать эту территорию, перенес туда всю оптовую торговлю. Таким образом там появились Суздальские ряды. Надо сказать, что все это делалось насильно, и купцы были недовольны. Но многочисленные торговые лавки, окружавшие Успенский собор и другие церкви, были перенесены за Лопань. О методах руководства генерал-губернатора Кокошкина многие современники отзывались негативно, но в целом этот человек много сделал для того, чтобы упорядочить жизнь в городе. Так было В 1845 году на весь город было 353 фонаря. Освещался город в течение темных ночей от 15 сентября по май месяц так, что на каждый месяц приходилось 15 ночей, когда фонари совсем не зажигались. «Фонари помещались на солидных деревянных столбах, но бывали случаи, когда и фонарные столбы переносились с места на место. Так, в 1841 году, по случаю царского проезда, вырыты были фонарные столбы по Институтской и Немецкой улицам и вместе с фонарями перенесены на Холодную гору. А по миновании надобности вновь водворены на свои старые места» — пишут авторы «Истории города Харькова за 250 лет его существования». Татьяна Буряковская Газета "Время" | |
| Просмотров: 2476 | Теги: | Рейтинг: 5.0/2 |
| Всего комментариев: 0 | |